Вчера, проходя мимо заснеженных кустов у моего высотного дома, я увидел странный "одеяльный" свёрток...
Увы, мои глаза зооволонтера настроены именно на такие вот свёртки, коробки, пакеты... На живое неживое. На неживое живое.
Подошёл. Развернул.
В старом одеяле умирала в агонии маленькая собачка... Её хрупкое тельце тряслось от холода зимы и дыхания Смерти... Оно выгибалось в страшной боли, призывая небытие...
Умереть - тяжёлый труд. Как и родиться.
Тельце чьей то маленькой собачки горело в последнем горячем аду ледяной земной жизни... Он, этот ад агонии, был особенно страшен для неё, потому что рядом не было Любимой Хозяйки.
Как страшно умирать в одиночестве,после прожитых вместе лет... Как хочется ощутить тепло родной руки на холодеющей лапке... В последний раз посмотреть в бесконечно любимые глаза... Лизнуть, прощаясь, знакомую до боли ладонь...
Всё это я понял просто развернув старое одеяло и посмотрев в большие печальные глаза маленькой умирающей собачки...
Знаете... Я занёс этот свёрток чьего-то предательства домой. Ведь Смерть - это очень личное... Я молча держал маленькую умирающую собачку за лапку. Гладил по шерстке. Смотрел в глаза...
Эти глаза до последнего искали- НЕ меня. Не в меня верили. Не меня ждали. Не обо мне думали...
Но так получилось, что провожал её тот, кого она совсем не знала.
Нет, я не стал ей ничего говорить о предательстве. Я говорил ей о том, что её хозяйка попросила меня проводить свою маленькую, бесконечно любимую собачку, на небеса... Что чуть позже, она обязательно догонит, обнимет и будет рядом...
Лишь когда истерзанное Смертью тельце затихло, так и не убрав своей лапки с моей ладони, я подумал что так и не смог объяснить этой старушке с хвостиком , почему провожал её я, а не та, кого она ждала до последнего... Та, что вынесла свою старую собаку умирать под заснеженным кустом в дырявом одеяле... Та, что сделала Смерть из интимного - в публичное...
-"Она любит тебя!" - отпустил я лапку и душу.
И взмыла в равнодушное небо очередная человеческая ложь...
Алексей Прокурор.
